Право на горе

Право
на горе

Как живет сообщество жен и
любимых погибших военных

УКР / РУС

право на горе

Как живет сообщество жен и любимых погибших военных

УКР / РУС

право
на горе

Как живет сообщество жен и любимых погибших военных

Автор: Тамара Балаева, специально для Liga.net

Верстка: Юлия Виноградская

Когда на войне погибает близкий человек, у оставшегося появляется единственная задача – выжить. Пережить горе утраты и попытаться обрести новый смысл жизни, снова познакомиться с собой. А еще – более прозаично – найти чем прокормить себя и детей. Особенно если они маленькие и нет возможности работать.

Летом 2022 года несколько женщин, потерявших мужей на войне с Россией, объединились в чат в телеграме. Впоследствии чат разрастался и осенью превратился в сообщество “Мы вместе” – сейчас в нем более 400 вдов и любимых погибших военных. Они понимают и поддерживают друг друга, помогают решать юридические проблемы с оформлением выплат и льгот и вместе ищут новый смысл жизни.

Liga.net поговорила с женщинами из сообщества и узнала, как оно устроено и как помогает выжить забота о других.

Татьяна и Денис

До полномасштабной войны Денис Бондарев был каскадером и постановщиком трюков. В профессии он мог все – делал для кино сцены фехтования, современного и исторического боя с оружием и без, конные трюки, трюки с автомобилями и мотоциклами, сцены пожаров и взрывов, падений с высоты. Денис погиб на войне 21 мая. У него остались жена Татьяна и 15-летний сын.

Утром 24 февраля Денис, Татьяна и их сын сели в машину и уехали в Полтаву – там живут родители обоих супругов. Ехали по пустой трассе Киев – Харьков, пробки были в другую сторону. Приехали ночью, а уже с утра Денис пошел записываться в полтавскую тероборону – его не взяли. Тогда пошел в ВСУ, и его направили в десантно-штурмовые войска, в 81 бригаду.

“Неделю Денис был на учениях под Полтавой, – вспоминает Татьяна Ваценко-Бондарева. Раньше она была ведущей на радио, в последние годы занимается проектом аудиосказок “Сказочки для сонь”. У нее очень приятный, профессионально поставленный голос. – А потом его отправили в Гуляйполе. Перед отъездом на несколько часов отпустили домой. Помню, мы просто держали друг друга в объятиях. Что можно сказать? Я говорила: “Береги себя”, “Вернись ко мне, пожалуйста”. Говорила, что горжусь им, что буду помогать во всем”.

Это было начало марта, Татьяна и Денис тогда виделись в последний раз. Далее он уехал на фронт, а она с сыном начали волонтерить и искать амуницию, приборы, одежду, еду и многое другое для его подразделения.

“Еще один раз я мельком видела его на видео в мой день рождения в начале апреля, – вспоминает Татьяна. – Была очень плохая связь, и секунд через 20 она исчезла. Тогда я жила от “плюм” до “плюм” сообщения, круглосуточно держала в руках телефон. Я понимала, что Денис в аду, чувствовала слишком многое. Помню, как резко проснулась ночью, потому что почувствовала: что-то произошло. Когда он на следующий день позвонил, спросила: “Денечка, что у вас произошло ночью?” Он ответил просто: “Да было”. Подробностей никогда не рассказывал”.

Днем 20 мая Татьяну внезапно накрыло сильным чувством, что скоро они с Денисом увидятся. Она представила встречу в мелочах, почти почувствовала его объятия и запах. А на следующее утро ей позвонили по телефону и сказали, что он погиб.

Мы действительно увиделись скоро, если так можно сказать. Через несколько дней я смогла обнять гроб”, – Татьяна плакала, когда рассказывала о последней встрече с мужем и о его звонках с фронта. На словах о гробе она не плачет.

Первые два месяца после гибели Дениса стерлись из памяти. Все было как в тумане, хотя в этом тумане Татьяна смогла дважды съездить в Киев и съехать из квартиры, где они жили. Находиться в ней и даже в том районе стало невыносимо.

“Мне не хотелось ни с кем говорить, но хотелось выплеснуть свои чувства, – рассказывает Татьяна. – Поэтому я стала писать посты в фейсбуке – о личном, о боли и ужасе, о том, что чувствую. Хотя никогда раньше не писала об этом”.

После этих постов Татьяне начали отвечать другие женщины, потерявшие мужей на войне. Сначала она общалась с каждой отдельно, но потом все больше девушек спрашивали: “Есть ли где-то сообщество таких, как мы?” Татьяна не знала и решила создать свое. Объединила девушек в чат в телеграме. Сначала их было 10, потом 18. Где-то в октябре Татьяна написала пост в фейсбуке: “У нас есть чат для жен и любимых погибших военных. Только мы понимаем друг друга, и если будем сплачиваться, нам станет легче”.

“После этого мне написали очень многие девушки с просьбой добавить их в сообщество, – вспоминает Татьяна. – Я поняла, что если все просто будут писать в чате, это будет сумбурно, сообщения будут теряться. Потому создала закрытую группу в фейсбуке и начала добавлять всех туда”. Сообщество назвали “Мы вместе”.

Оксана и Владимир

Оксана Боркун присоединилась к Мы вместе в августе, когда это был просто маленький чат в телеграме. Ее любимый Владимир Гунько погиб в Бахмуте в ночь с 29 на 30 июля. Туда, где они ночевали с побратимами, прилетели две российские ракеты. Рухнули три этажа здания. Семь военных погибли, 13 были ранены.

Оксана и Владимир были вместе два года. Жили в Ирпене с двумя кошками, выращивали дома замиокулькасы и пальмы. В выходные Владимир ставил горшки с цветами в ванную и мыл им листья, Оксана разговаривала с ними. Они много путешествовали вдвоем и планировали купить квартиру. Вся их переписка в инстаграме мирного времени – ссылка на хорошие места, куда можно поехать, и интерьеры квартир для их будущей жизни.

Владимир впервые ушел добровольцем на фронт в 2014 году. Прошел Иловайск и Широкино, четыре месяца был в плену. После демобилизации держал связь с побратимами, на все памятные даты ездил на кладбище к погибшим. Каждый год в День Святого Николая вместе с другими военными он дарил подарки детям погибших. Это была традиция, которую он никогда не пропускал.

24 февраля Владимир отвез Оксану к родственникам в Ужгород. По дороге муж координировал эвакуацию знакомых, подсказывал, каким путем кому куда лучше ехать. А еще списывался и созванивался побратимам, узнавал, кто в какую часть ушел.

“Сначала я думала, что мы будем вместе в Ужгороде, – вспоминает Оксана. – А потом увидела, как он смотрит куда-то вдаль, почувствовала отстраненность и поняла, что он все решил и пойдет на войну. Я спросила, есть ли у меня шанс его отговорить. Он ответил: “Если сейчас не пойти, мы так и будем вечно убегать от них. Не такую жизнь мы хотели”.

Владимир привез Оксану в Ужгород, оставил ей машину и сразу купил билет в Киев. Через час уехал. Сначала служил в Киеве, затем его перевели на восток.

Вечером 29 июля перед сном Оксана ждала сообщения от Владимира. Он всегда писал ей “Спокойной ночи”, но сейчас сообщения не было. Когда позже побратимы прислали ей его вещи, среди них был телефон. Девушка открыла сообщение и увидела последнее, что муж написал вечером 29 июля: “Спокойной ночи, Ксюня”. Внизу стояла отметка: “Не доставлено”.

Первые два месяца Оксана не могла ни с кем общаться. Целыми днями плакала в квартире в Ирпене, иногда выходила погулять возле дома – и тоже плакала. Не могла спать, похудела на девять килограммов. Если приходилось с кем-то разговаривать – теряла нить разговора, забывала слова. Сил совсем не было.

На девятый день после гибели Владимира знакомая предложила Оксане присоединиться к сообществу жен и любимых погибших военных. Она отказалась, а через несколько недель впервые почувствовала потребность с кем-то поговорить. С кем было непонятно. Друзья не всегда знают, как поддержать во время потери, можно поговорить с ними раз, два – а дальше это как бы неуместно. Тогда Оксана вспомнила об обществе и добавилась в чат в телеграме.

“Мы с девушками переписывались днями, – рассказывает Оксана. – Делились воспоминаниями, присылали фото с любимыми. Рассказывали друг другу, кто что чувствует, и нам становилось легче. Мы понимаем друг друга полностью, никто не дает никому бессмысленных советов типа: “Тебе нужно жить дальше”.

В октябре Оксана решила, что должна продолжить дело Владимира и начать заботиться о женах и детях погибших военных так же, как это делал он. В чате тогда было 25 девушек, и Оксана решила сделать всем подарки на День Святого Николая.

“Так совпало, что в это время я сделала и выложила видео о нашей истории. Неожиданно оно начало набирать просмотры – около 800 000 в инстаграме и более миллиона в фейсбуке. Под видео я написала, что хочу сделать подарки к празднику детям военных, и люди начали присылать деньги мне на карту. В какой-то момент я поняла, что этих денег уже больше, чем нужно, и решила расширить сообщество”.

Оксана начала делать новые видеоролики и посты о Владимире и своей потере. После каждого ей писали несколько десятков девушек, переживающих то же самое, просили добавить их в группу. В настоящее время в сообществе около 400 участниц.

“После каждого поста писали не только девушки, потерявшие мужей, но начали приходить и сообщения от благотворительных фондов, магазинов, бизнесов, которые хотели помочь с подарками детям на День Святого Николая, – говорит Оксана. – Из Германии нам прислали подарки для 60 семей, из Харькова пришло 17 коробок с игрушками, кондитерская компания передала конфеты. В конце концов удалось сделать подарки более 300 детям”.

Сейчас, когда День Святого Николая позади, Оксана продолжает развивать сообщество и искать партнеров, которые могли бы поддерживать девушек – гуманитарной помощью, консультациями по разным направлениям, организацией отдыха. “Очень хочу запустить подарки на дни рождения детям наших девушек, – говорит Оксана. – Далеко не у всех наших мам сейчас есть деньги и внутренние ресурсы, чтобы делать праздник детям. А он очень нужен”.

15 000 000 и другие выплаты

Семьи погибших военных имеют право на единовременную денежную помощь от государства. Эта помощь – 15 млн грн, она распределяется между разными членами семьи, на нее имеют право муж или жена погибшего, родители, дети и иждивенцы. Подробный список прописан в постановлении Кабмина №168.

В теории, чтобы получить единовременную помощь, нужно собрать пакет документов и вместе с заявлением отнести их в территориальный центр комплектования и социальной поддержки (ранее – военкомат). Тот посылает документы в Департамент социального обеспечения Минобороны. Их рассматривает специальная комиссия и в течение 30 дней принимает решение о назначении выплаты или отказе в ней.

Кроме единовременной денежной помощи, определенные члены семьи военного имеют право получить его зарплату за последний месяц службы, пенсию по потере кормильца, пособие на погребение бойца, оформить удостоверение члена семьи участника боевых действий.

Муж администратора сообщества “Мы вместе” Светланы Повар погиб в Павловке под Угледаром в начале сентября. У них остались двое детей – 13 и 17 лет.

Уже пять месяцев Светлана не может собрать пакет документов для оформления выплат и льгот. “Сначала в военкомате мне говорили, что я могу написать заявление на получение последней зарплаты Семена только вместе с его мамой, – рассказывает Светлана. – Хотя по законодательству это не так. Никто не объяснял мне порядок действий и даже не смотрел документы, когда я приносила их, хотя у меня уже был полный пакет”.

Так продолжалось два месяца, пока девушки из сообщества не объяснили Светлане механизм действий и не сказали, что она может обратиться в другой военкомат по месту своего жительства.

В другом военкомате у Светланы приняли заявление и документы на получение зарплаты Семена. Переслали их в его бригаду на рассмотрение. “Месяца от бригады не было известий, а потом их деловод сообщила, что мое заявление их не устраивает, его нужно переписать. Я переписала и отправила в бригаду. Прошло два дня, деловод позвонила и сказала, что потеряла один из моих документов. Я сделала его снова, хотя это было непросто. Прошло уже около двух месяцев. Я периодически звоню деловоду, чтобы узнать положение дел. Она отвечает: “Ждите, бумаги в обработке”.

Еще один документ, которого Светлана ждет уже несколько месяцев, – акт расследования, где написано, где, когда и при каких обстоятельствах погиб военный. “Я не могу без него ни получить удостоверение семьи погибшего военного, ни подаваться на денежную помощь. Этот акт должны были выдать через месяц, но мне даже никто не звонит из воинской части”, – говорит Светлана.

Когда женщина соберет все документы, будет подавать заявление на единовременную денежную помощь. Кроме жены и детей погибшего военного, на часть из этих 15 млн грн имеют право также его родители.

“Сёма – один из четырех детей в семье, – рассказывает Светлана. – Но воспитывались они в интернате. Мама вела асоциальный образ жизни и ее лишили родительских прав”.

Светлана рассказывает, что во взрослом возрасте Семен не поддерживал отношения с мамой. Впервые она появилась в их жизни в сентябре 2022 года – приехала на похороны сына. “Заявила, что я Сёме никто и детей у него нет. Сейчас она через суд доказывает свое материнство. Думаю, вы понимаете, зачем”.

Юридические проблемы

С юридическими моментами женщинам из сообщества “Мы вместе” помогает Яна Яненко. По профессии она юрист, но в сообщество попала, как все – искала поддержки после гибели мужа. Со временем начала консультировать девушек по их вопросам, а сейчас готовит для них что-то вроде юридического пособия – чтобы женщины могли на понятном языке и в одном месте прочитать, на что они могут претендовать, какие действия им нужно предпринять и куда обращаться.

“В военкоматах девушкам часто не говорят, на что они имеют право, не рассказывают порядок действий, – говорит Яна. – Так происходит не везде, но очень часто. К примеру, многим не говорят, что они могут получить последнюю зарплату мужа или не рассказывают, что для этого нужно. Не дают контакты человека с бригадой, с которой нужно связаться. Когда девушки сами находят номера, а сделать это непросто, в бригаде могут просто не брать трубку”.

По словам Яны, у части женщин юридические проблемы начинаются еще на этапе получения “похоронки”. Там бывают ошибки в фамилии или не написано, что человек погиб во время выполнения боевой задачи. “Должна быть определенная формулировка, и если ее нет, то вам откажут в любой помощи, – говорит Яна. – Тогда нужно или идти в военкомат и сквозь нервы и слезы добиваться, чтобы уведомление переделали, или ждать решения военно-врачебной комиссии и следить, чтобы эта фраза была написана там”.

Одна из основных проблем, из-за которых документов приходится ждать месяцами, – плохая коммуникация между воинскими частями и военкоматами. “Где-то 70% наших девушек столкнулись именно с этой проблемой, – говорит Яна. – Если просто собрать необходимые документы, отнести в военкомат и ждать, это может занять месяцы. Они могут просто говорить, что ожидают бумаги от воинской части, и пока вы не начнете звонить в ту часть и упорно узнавать судьбу документов, ничего не решится. Еще лучше – передавать бумаги в воинскую часть не через военкомат, а напрямую по Новой почте”.

С 24 февраля общественная организация “Юридическая сотня”, оказывающая правовую помощь участникам войны и их семьям, получила около 700 обращений от членов семей погибших военных. Часть из них звонит на горячую линию ГО, так как вообще не знает, что делать и с чего начать, на что они имеют право, куда и какие документы подавать. Есть те, кто уже сделал определенные шаги, но не получил результата.

Больше всего проблем возникает у фактических жен военных – тех, кто жил в незарегистрированном браке. “Даже в ситуации, когда муж на фронте и внезапно с ним пропала связь, официальная жена может обратиться на горячую линию или связаться с командованием и узнать, что произошло, – рассказывает юрист Юридической сотни Ольга Марко. – Неофициальная жена никак официально не связана с военным, и воинская часть или военкомат могут отказать ей в предоставлении информации. То есть, здесь все будет зависеть от человеческого фактора, и рычагов влияния нет”.

В таких случаях эксперты Юридической сотни советуют фактическим супругам обращаться в суд и устанавливать факт проживания одной семьей. Такое решение позволит контактировать с воинской частью и получать информацию. Но этот процесс может занять несколько месяцев.

“Если такое судебное решение есть, фактические жены могут получить тело мужа, похоронить его, – говорит Ольга. – Но единовременную денежную помощь, последнюю зарплату военного, льготы и пенсию им не дадут. Теоретически можно попытаться подать в суд и создать положительную судебную практику, но на этом этапе войны я не встречала положительных судебных решений по этому поводу”.

Официальные жены обращаются в Юридическую сотню с проблемами с документами – такими же, какие возникли у Светланы. “Они долго ждут, пока воинская часть пришлет бумаги, бывают ошибки в документах – например, не то отчество. Бывает, что у военкомата нет связи с воинской частью. Часто военкомат посылает запрос на документы в воинскую часть и не получает ответа. Во всех этих случаях жены не могут двигаться дальше в оформлении выплат и льгот”, – говорит Ольга Марко.

Юрист продолжает: многие проблемы возникают у жен участников теробороны или добровольческих формирований территориальной общины. Это люди, которые в самом начале войны приходили в такое формирование, их там не оформляли, потому что было не до того. У некоторых из них даже нет военного билета. И теперь нужно через суд доказывать, что человек, например, был в составе теробороны и погиб во время выполнения задачи. В таких делах юридическая консультация не поможет, здесь нужно адвокатское сопровождение”, – говорит Ольга.

О такой истории рассказывает Яна Яненко, юрист из сообщества “Мы вместе”. “Муж одной из наших девушек пошел ЗСУ. Принес все документы, и ему сказали, что его оформили– рассказывает Яна. – В марте он и еще несколько мужчин погибли, его посмертно наградили знаком отличия “За оборону родного государства. Макаров”. Но оказалось, что в военкомате не сделали запись в его военном билете, потому что тогда срочно эвакуировались. Сейчас жена работает с адвокатом, чтобы доказать, что ее муж погиб на войне. Но сделать это сложно, ведь нужны свидетели, а они погибли вместе с ним.

С отказами в получении единовременного денежного пособия в Юридической сотне не сталкивались – кроме случаев, когда на него подают заявление родственники, которые по законодательству не имеют права на эту выплату – братья и сестры, взрослые трудоспособные дети.

“Но часто нам звонят члены семей, которые подали заявление, например, полгода назад и все еще не получили решения комиссии Минобороны, – рассказывает Ольга. – В то же время, есть те, кто подал заявление полтора месяца назад, и уже получил положительное решение и выплату. От чего зависит эта очередность – неизвестно”. На запрос Liga.net на этот счет ответа от Минобороны пока нет.

“Бывает, что комиссия только что взяла дело на рассмотрение, – объясняет Ольга. – Бывает, что какого-то одного документа в пакете не хватает, и комиссия взялась за другое дело, а семье не сообщила о документе. Бывает, что задержка просто из-за перегруженности комиссии”.

Яна Яненко рассказывает: для многих женщин одноразовая денежная помощь и другие выплаты жизненно необходимы – ведь у них маленькие дети, и они не могут пойти работать. Им просто не на что жить. Тогда сообщество также приходит на помощь: уже получившие деньги вдовы помогают тем, кто еще не получил.

Смысл жизни после утраты

После утраты мужа Татьяна Ваценко-Бондарева интуитивно нашла обезболивающее, помогающее хоть как-то функционировать. Это путешествия и смена окружающей среды. С середины августа Татьяна не была дома в Полтаве больше двух недель подряд. Сначала поехала с сыном к знакомой во Вроцлав, потом – к подругам в другие города Польши и Литвы, путешествовала по западу Украины. В дороге становилось чуть легче. Еще спасали раскраски – картины по номерам. Сначала Татьяна рисовала круглосуточно – и это было единственным делом, на котором она могла сосредоточиться.

“Если вообще уместно говорить о смысле жизни, то я нахожу его в недоделанных делах Дениса – возможно, каких-то бытовых, но тех, которые были для него важны, – рассказывает Татьяна. – Цепляюсь за что-то. Потому что жить не хочется вообще. Но я заставляю себя – понимаю, что нужно поднять ребенка, и хочу многое рассказывать о Денисе – чтобы его помнили”.

Сейчас Татьяна с сыном за границей. Нашли место, где решили осесть до мая, – на годовщину гибели Дениса вернутся домой.

“Мы приехали сюда перед Новым годом, и я понимала, что убегаю от воспоминаний и ассоциаций, – говорит Татьяна. – Мне больно и здесь, но на новом месте все-таки легче. Чувства размываются, и ты будто чувствуешь себя в другом мире”.

Дальше чем на май у Татьяны нет планов. Она не знает, где будет жить и чем заниматься. Говорит, что пытается понять, кто она теперь, потому что не узнает себя даже в зеркале. Женщина специально изменила прическу и цвет волос, а глаза и черты лица изменились сами по собе – будто старая внешность стерлась, а какой будет новая – неизвестно. Татьяна говорит: “Это логично, что я теперь другая. Потому что та, которая жила 34 года до этого, погибла вместе с Денисом 21 мая в районе Гуляйполя”.

Оксане Боркун становится легче, когда она разговаривает с родителями Владимира. В этом плане ее случай скорее исключение, ведь все близкие и друзья поддержали ее, но не были навязчивыми.

От гибели Владимира прошло полгода. Оксана может общаться с людьми и заниматься делами. Но совсем нет желаний, целей и мечтаний. Сложно принимать даже простые решения – например, что съесть на ужин.

В постах на своей странице в фейсбуке Оксана часто пишет, что теперь должна жить за двоих, но в разговоре признается, что пока это только слова. “Единственный смысл, который я вижу сейчас, – говорить о Вове, чтобы люди помнили о нем. Таких, как он, – один на миллион, и я хочу, чтобы об этом знали”.

В первые месяцы Оксана писала много сообщений в мессенджеры Владимиру. Сейчас пытается делать это реже – только посылает фото хороших мест, куда они могли бы поехать вместе, и интерьеров, которые могли бы сделать в собственной квартире.

“Пытаюсь делать это как можно реже, потому что не знаю, беспокою ли этим его душу, – говорит Оксана. – Однажды, еще до 40 дней, он мне приснился. Будто пришел домой с запухшими глазами. Я спросила: “Ты плакал?” Вова ответил: “Вот я смотрю в одну сторону, а там мои ребята (погибшие побратимы. – Liga.net), и у них все хорошо. Потом смотрю на тебя и не понимаю, что с тобой, почему ты сама не своя, все время плачешь”. Я не хочу беспокоить его на небе, хочу, чтобы он был спокоен. Но пока все равно не выходит. Я все равно плачу вместе с другими девушками”.

Если вы потеряли мужа или любимого на войне и хотите присоединиться к сообществу “Мы вместе” – пишите Оксане Боркун, она добавит вас в закрытую группу.