Портрет скальпелем

ИСТОРИИ

УКР / РУС / ENG

Портрет скальпелем

Как американские хирурги вернули лицо украинскому солдату

ИСТОРИИ

УКР / РУС / ENG

Портрет скальпелем

Как американские хирурги вернули лицо украинскому солдату

УКР / РУС / ENG

ИСТОРИИ

Портрет скальпелем

Как американские хирурги вернули лицо украинскому солдату

Автор: Тамара Балаева

Фото: Василий Салига

Верстка: Юлия Виноградская

В конце апреля во Львове прошла миссия американских пластических хирургов Face to Face. За неделю врачи бесплатно сделали операции по реконструкции лица 26 украинским военным. У всех были сверхсложные травмы – отсутствие носа или челюсти, раздробленные кости.

Один из пациентов – 23-летний Илья Свиргоцкий. Его мобилизовали 15 марта 2022 года, а уже 27 апреля осколок снаряда танка прилетел ему в лицо. Илье повредило глаз, раздробило кость под ним и полностью снесло нос. Он не видел одним глазом и не мог дышать носом.

LIGA.net поговорила с Ильей и с врачом миссии Face to Face.

Ощущение было такое, будто его ударили в лицо кувалдой. Илья упал и хотел коснуться лица руками. Но вовремя понял, что нельзя – руки грязные, а рана, судя по тому, что все вокруг в окопе покрылось пятнами крови, была открытой. Один глаз совсем перестал видеть.

Парень чувствовал, как куртка напитывается кровью. Нащупал аптечку. Как смог, перемотал лицо бинтами, вколол себе обезболивающее – хотя не чувствовал боли. Под звуки взрывов ждал, пока бой закончится. Все это время Илью била дрожь, моментами он думал, что умрет. Но выжил.

Илье 23 года, он из Каменца-Подольского. В 2020 году отслужил срочную службу и вернулся домой. Работал торговым агентом и собирался жениться на своей девушке Оле. В планах была счастливая жизнь с обычными заботами – работать, обустраивать дом.

За год Илья перенес десять операций – последней была реконструкция носа с Face to Face. Сейчас он может нормально дышать. Плохо, но видит обоими глазами. А его нос почти вернулся к первоначальной форме.

Военно-врачебная комиссия (ВВК) признала его ограниченно годным для несения военной службы. Это означает, что он продолжит служить, но не будет участвовать в боевых действиях. История военнослужащего Ильи Свиргоцкого продолжается. Как изменилась его жизнь после ранения и как это вообще – постоянно видеть в зеркале следы войны?

Здесь война

Четверг – самый тяжелый день в работе Ильи. Он развозит продукты на машине в продуктовые магазины. В четверг маршрут самый длинный, а продуктов больше всего – магазины готовятся к выходным. В этот день Илья всегда приезжал на работу в шесть утра. Так было и в четверг 24 февраля 2022 года.

“Я еще даже не успел толком проснуться, не брал в руки телефон, – вспоминает Илья. – Приехал сонный на работу, собирался выезжать на маршрут, и тут звонит директор и говорит, что началась война, и сегодня мы не работаем”.

Первой мыслью Ильи было: Оля на учебе в Тернополе, надо срочно ехать забирать ее. Второй: мне точно позвонят из военкомата и скажут, что надо ехать и воевать. Все последующие дни он морально готовил себя к этому звонку. И каждое утро ждал его все больше – чтобы наконец появилось ощущение определенности.

“Из военкомата позвонили 15 марта. Сказали на следующий день приходить с вещами”

Из военкомата позвонили 15 марта. Сказали на следующий день приходить с вещами. Вечером Илья сложил в сумку теплую куртку, тапочки, зубную щетку и пасту, кусок мыла. Проверил, что на шее висит цепочка с Божьей матерью – подарок от Оли. Утром пошел в военкомат и в тот же день вместе с другими ребятами поехал на учения в Николаев.

Учения длились две недели, и в начале апреля 2022 года Илью и других ребят отправили на Донецкое направление. Сначала в Славянск, а оттуда после распределения – под Изюм.

Десятого апреля Илья и его группа заехали в Долгенькое – село в Изюмском районе Харьковской области. 11 апреля российские войска начали наступление на населенный пункт – и ожесточенные бои за него продолжались до середины июня. Долгенькое было важным для россиян, поскольку служило плацдармом для наступления на Славянском направлении.

Для Ильи Долгенькое стало местом, где он впервые участвовал в боевых действиях и где через три недели получил в лицо ранение, которое навсегда изменило его внешность, но, возможно, спасло жизнь.

Удар кувалдой

26 апреля, через два дня после Пасхи, группа Ильи в очередной раз вышла на позиции в посадке. Ребята взяли с собой много еды и надеялись, что дежурство пройдет спокойно. Но уже утром 27 апреля россияне начали наступать.

Илья помнит, что был в окопе и одновременно услышал взрыв и почувствовал, будто его с размаху ударили по лицу кувалдой. Это был осколок от танкового снаряда, который разорвался рядом с окопом. Дальше все происходило очень быстро.

Помнит, как прижал к лицу куртку внутренней стороной, как понял, что это не остановит кровотечение, и схватил аптечку. Вколол себе обезболивающее, хотя не чувствовал боли, и перемотал лицо.

Помнит, как к нему подбежал побратим и помог с бинтами. Как понял, что не видит на один глаз и не может им моргнуть – значит, ранение открытое. Как почувствовал, что кожу под глазом разорвало и повредило кость. Что место, на котором еще несколько минут назад был нос, ощущается странно – будто там больше ничего нет.

Как посмотрел целым глазом вокруг и увидел, что все в окопе в крови – и это его кровь. Как в голове промелькнуло: это ранение в лицо, скорее всего, я уже никогда не буду выглядеть, как раньше. Но может я вообще не выживу. Как почувствовал, что его бьет дрожь.

“Илья почувствовал, будто его с размаха ударили по лицу кувалдой”

Когда все вокруг стихло, Илья понял, что руки и ноги у него не повреждены и надо бежать в пункт эвакуации – туда, где его и других раненых сможет забрать машина. Бежать было около трех километров – и он побежал.

“Тогда ранило еще трех или четырех человек, и они не могли идти сами, их несли, – вспоминает Илья. – Наконец мы прибежали к той машине, и нас отвезли в медроту в Долгеньком. Там уже нормально перевязали, может еще промывали – я не помню. Когда перевязывали, снова шел бой по всем направлениям, и в нашу медчасть прилетел снаряд. Но, к счастью, подвал оказался крепким, с нами ничего не случилось”.

В медчасти Илье полностью перевязали лицо – оба глаза. Врачи объяснили: ударом осколка Илье вбило нос внутрь черепа, раздробило кость под глазом и повредило глаз.

“Я мог дышать только ртом, но тогда меня это мало беспокоило – я просто был рад, что жив, – вспоминает Илья. – Нас посадили в машину и куда-то повезли. Я ничего не видел из-за перевязанных глаз. Только чувствовал, как в машине врачи снова меня осматривают, что-то вкалывают, ставят капельницу”.

Восемь операций

Илью и его побратимов привезли в больницу в Краматорске. Там частично достали осколки из лица, снова перевязали – уже на один глаз, и отправили в Днепр.

“Когда я уже пришел в себя, то понял, что мое лицо изменилось, и я уже не буду выглядеть, как раньше, – говорит Илья. – Позвонил родным и сказал, что со мной все хорошо. Что я ранен, но все хорошо. Оля, моя невеста, плакала”.

– Вы помните, как впервые после ранения посмотрели в зеркало?

– Да, помню. Я тогда был опухший и еще сфотографировался на телефон. Но я не очень переживал о внешности. Только о глазах – что вдруг я никогда не смогу видеть, и о носе – что не смогу дышать. Но в целом в голове было: жив – и слава Богу.

Илья делает паузу, а потом ровным голосом, кажется, даже с улыбкой продолжает:

– Еще был такой момент. В больнице в Днепре были интерны. И когда меня уже положили на хирургический стол, один из них посмотрел, сказал: “Ого”, достал телефон и крупно сфотографировал мое лицо… – Илья без паузы переводит тему. – Ну а после операции пришли врачи и сказали, что поставили мне вместо той кости под глазом временные титановые пластины – чтобы лицо держало форму. Предупредили, что их надо быстро менять, ведь они не приживутся, и будет воспаление. Потом пришли офтальмологи и сказали: есть шанс 10%, что я смогу видеть на тот глаз. Ну и все. Далее меня отправили во Львов.

Во Львове Илье сделали еще пять операций – достали титановые пластины, которые поставили в Днепре, работали с глазом и носом.

– Я не разбираюсь в том, что мне делали, – говорит Илья. – Но я начал дышать и смог наконец спать на боку. До этого спал только на спине – когда поворачивался на бок, из носа текла жидкость, смешанная с кровью.

Спасти нос

Во Львове Илья впервые после ранения увидел невесту и свою маму – они приехали к нему в больницу. Илья сразу начинает улыбаться, когда вспоминает об этом: “Это было что-то невероятное! Оля не отходила от меня ни на шаг, смотрела и плакала. Сказала, что любит меня и больше никуда не отпустит”.

Дальше было лечение в Польше и снова операции. Врачи подготовили для Ильи индивидуальные титановые пластины и вставили вместо кости под глаз и частично в нос. Это уже постоянные пластины на всю жизнь.

После возвращения во Львов Илья прошел еще одно медицинское обследование, дальше были санаторий в Трускавце и ВВК. Военно-врачебная комиссия признала его ограниченно пригодным для несения военной службы. Это значит, что он продолжит служить, но не будет участвовать в боевых действиях.

“Все время дальше я был в своей воинской части в Житомире, – рассказывает Илья. – Чувствовал себя гораздо лучше, раны зажили, я уже мог дышать носом и немного видеть глазом. Правда, нос выглядел не очень красиво – он был словно сплюснутый и по форме не очень похож на нос. Но меня это не интересовало – я знал, что Оля любит меня таким, какой я есть”.

В марте 2023 Илья, как всегда, был на службе в воинской части в Житомире. Ему позвонил врач и сказал: “Есть программа Face to Face – американские врачи приезжают и делают пластические операции на лице украинским военным. Тебе могут помочь с носом. Отправь документы – возможно, тебя отберут”. Илья отправил документы, и уже 19 апреля выехал из Житомира во Львов – на встречу с американскими врачами.

57 пациентов с травмами лица

В апреле 2023 года девять американских врачей и восемь медсестер приехали во Львов, чтобы сделать операции на лице 26 украинским военным. Эта миссия называется Face to Face, ее основали Американская академия лицевой пластической и реконструктивной хирургии, а также организации Razom for Ukraine и INgenius.

Это была уже вторая миссия американских врачей в Украине во время полномасштабной войны. Первая состоялась в сентябре 2022 года в Ивано-Франковске – тогда операции на лице сделали 31 человеку – и военным, и гражданским, пострадавшим от войны.

Оба раза американцев в Украину привозила Иванка Небор – лор-врач, которая закончила интернатуру и год работала в Институте отоларингологии в Киеве, а три года назад поехала на учебу в США.

Еще до переезда в Америку Иванка основала медицинскую общественную организацию INgenius, которая популяризирует доказательную медицину и занимается учебными мероприятиями для врачей. В июле 2022 года Иванке позвонили друзья из американо-украинского фонда Razom for Ukraine и сказали: “К нам обратились лоры-хирурги из Американской академии лицевой пластической и реконструктивной хирургии. У них уже есть опыт поездок на гуманитарные программы в Южную Америку, Африку и Индию. Сейчас хотят поехать в Украину и ищут на месте партнеров, вместе с которыми проведут миссию. Поможешь?”.

“Я очень загорелась этой идеей, – говорит Иванка, – ведь до этого ко мне обращались врачи, которые хотели оперировать украинских военных, но не были готовы ехать в Украину, хотели делать это где-то в Польше. Миссия именно в Украину – это гораздо лучше, ведь рядом с пациентами могут быть их семьи. Плюс это обучение для украинских врачей и помощь для больниц – оборудование, которое привозят американцы, остается им. Ну и еще один момент – делать операции в Украине гораздо дешевле, чем за рубежом”.

Иванка связалась с хирургами и сразу начала организовывать первую миссию. Подготовка длится около трех месяцев: полтора – только отбирают пациентов. Перед первой миссией организаторам поступили 50 заявок, из них отобрали 31 человека – это были военные, получившие травмы во время боевых задач, и гражданские, в дома которых прилетели ракеты.

“Мы сразу определяем пациентов, которым надо делать реконструкцию орбит глаз с помощью 3D-имплантов, – объясняет Иванка. – Они очень дорогие, но нам их бесплатно печатает бельгийская компания – там работают много украинцев, и они уговорили своих боссов из Бельгии делать это бесплатно”.

Во время подготовки к миссии врачи постоянно встречаются, чтобы детально обсудить каждого пациента и его операционный план, чтобы перед поездкой иметь полное понимание каждого случая, взять с собой все необходимые инструменты и расходники.

Вторая миссия состоялась во Львове в апреле 2023 года – именно в ней участвовал Илья. На этот раз фокус был только на действующих военных с очень сложными травмами лица. Организаторы Face to Face получили более 100 заявок, а отобрали для операций 26 – только тех, кому не смогут помочь украинские врачи.

“Сейчас травмы у пациентов были гораздо серьезнее, чем в прошлом году, – говорит Иванка. – Полное отсутствие носа, травмы костей лица, сложные дефекты нижней и верхней челюсти, когда человек не может нормально дышать, есть и общаться”.

Иванка вспоминает одного из пациентов, у которого не было нижней челюсти, и он написал врачам: “Я очень хочу съесть яблоко”. Военный был вынужден именно написать это – ведь говорить не мог. После операции он все еще не может съесть яблоко – нужно еще сделать имплантацию зубов. Но уже может говорить – пусть не совсем разборчиво, у него стала нормальная форма лица.

Во время второй миссии врачи провели пять очень сложных операций, каждая из которых длилась более 15 часов. Одному из пациентов на место верхней челюсти пересадили кость с ноги – вместе с артериями и венами. “Мы соединили сосуды кости с сосудами на шее – чтобы все прижилось. Такое сшивание делают под микроскопом, оно длится два-три часа, – рассказывает Иванка. Для операции по восстановлению носа у пациента брали кость с руки, для еще одной – мышцу на сосудистой ножке”.

$1 млн на 26 операций

Врачи, входящие в состав миссии, – окулопластические хирурги (офтальмологи, специализирующиеся на хирургии век, бровей, орбит глаз, слезной системы, лба и щек), хирурги-отоларингологи, специализация которых – по реконструктивной хирургии лица, и просто лоры. Иванка – молодой специалист, она ассистировала на операциях и больше занималась организацией миссии и координацией на месте.

“Анестезиологи ни разу не ездили с нами, всегда на месте работают украинские врачи, и они действительно имеют высокий уровень, – говорит Иванка. – А медсестры едут из США, потому что эти операции очень специфические и новые для украинской медицины”.

У каждой такой миссии, кроме помощи пациентам, есть еще одна цель – обучение украинских врачей. Они консультировались с американцами о конкретных случаях, ассистировали во время операций. Для врачей, которые не были на месте, но также хотели поучиться, была онлайн-трансляция операций, и ее смотрели около 500 медиков. К трансляции привлекли модераторов, которые комментировали процесс и объясняли все действия хирургов.

“В самом начале миссии американские врачи провели мастер-класс для украинских хирургов по сшиванию сосудов под микроскопом, – рассказывает Иванка. – Мы делали это на живой ткани. Купили свиные ребра и куриные бедра и учились сшивать сосуды на них, делать маленькие лоскутки”.

С финансированием миссий помогают международные благотворительные фонды и бизнес, а инструменты и автоклавы для их стерилизации остаются в украинских больницах.

Уже после миссии в Face to Face посчитали: провести эти же 26 операций в Америке стоило бы $1 млн – вместе с покупкой инструментов и расходных материалов, логистикой, работой врачей и их команды. В какую сумму обошлись эти операции в Украине – Face to Face еще считают. Но уже сейчас понятно: дешевле как минимум в десять раз.

Травма, которая всегда в тебе

Последним днем миссии Face to Face в Украине было 28 апреля. Именно в этот день сделали операцию Илье – для него она была уже девятая. Иванка хорошо помнит этот случай: нос Ильи после предыдущих операций стянуло рубцами, и врачи хотели сузить его, сделать реконструкцию.

“Все получилось, даже сразу после операции, еще с отеком, мой нос стал выглядеть как нос, а не просто как орган, выполняющий какую-то функцию”, – говорит Илья. Он провел в больнице еще почти две недели – врачи следили, как идет восстановление и как приживаются хрящи.

Сейчас на носу Ильи виден треугольник, где кожа будто пришита и немножко другого цвета. Но скоро она затянется, а нос станет лучше чувствовать запахи – сейчас чувствует их слабо.

“Мой нос стал выглядеть как нос, а не просто орган, который выполняет какую-то функцию”

Впереди у Ильи осталась, он надеется, всего одна операция – на глазу. Еще в прошлом году ему в глаз поставили новый хрусталик и вкачали силикон – после этого Илья начал немного видеть. Сейчас раненым глазом он видит только силуэты.

Во время предстоящей операции из глаза достанут силикон и закачают туда искусственный воздух. По крайней мере так эти манипуляции со слов врачей воспринял Илья. Станет ли он лучше видеть, не спрашивал. Изменится ли что-то во внешности – тоже.

“Я думаю, что такой подход к внешности, как у Ильи, правильный, – говорит Иванка Небор. – Мы объясняли каждому пациенту, что травма настолько серьезная, что восстановить лицо до первоначального вида невозможно. Да, нос будет похож на нос, челюсть на челюсть. Но так, как раньше, уже не будет. Пациентам нужно осознать это и принять свой новый облик. Возможно, расставить приоритеты так, чтобы функциональность, а не внешность была на первом месте”.

С такими пациентами должны работать психологи – но, например, Илья отказался от помощи: “Мне это не нужно”.

По опыту Иванки в двух миссиях, военные более спокойны и сдержанны в обсуждении своих травм и их последствий, чем гражданские. Но это не значит, что они не переживают эту травму внутри себя, оставшись с ней один на один.

“Во время первой миссии гражданские проявляли много эмоций в общении с врачами, – вспоминает Иванка. – Они рассказывали, как именно это с ними произошло – они были дома или на работе, как прилетела ракета. Рассказывали, как переживают изменения в лице и как воспринимают внешность. Военные малословны. Они задают только конкретные вопросы: какая будет операция, какая нужна реабилитация. Они не хотят говорить о себе, а мы также стараемся не поднимать эти темы – чтобы не усугубить их травму вопросами”.

После последней операции на глазу Илья поедет в Житомир и будет служить в тыловой воинской части. Почти год назад, шестого августа, они с Олей поженились – в перерыве между лечением во Львове и Польше. Свадьбу именно на эту дату молодожены планировали еще до полномасштабной войны – и решили ничего не менять. Когда Илья говорит об Оле и вспоминает их свадьбу, он выглядит счастливым.

– Я хочу, чтобы война закончилась, – говорит Илья. – Тогда я постараюсь вернуться к обычной жизни. Я мечтаю именно о ней: работа, дом, семья. Раньше я не думал о детях, а сейчас очень их хочу.

– Почему?

– На войне я понял, что надо думать о будущем. Каждый раз, когда я шел на боевые задания, то думал: что я оставлю после себя, если погибну? Тогда ответа не было. Но я хочу, чтобы что-то осталось. Хочу, чтобы это были дети.